Ирина Богданова: мне интересно стилизовать текст и речь героев

Внимание! Заполните форму ниже и получите подарочный купон с 25-процентной скидкой на все изданные книги!

Дорогие друзья!

Открывая новую рубрику, я с радостью предлагаю вашему вниманию интервью с Ириной Богдановой – замечательным прозаиком, автором ярких, глубоких и увлекательных произведений, которые действительно читаются на одном дыхании.

-Добрый день, Ирина! Спасибо большое за то, что согласились дать мне небольшое интервью. И первый вопрос, с которого хочу начать нашу беседу: у Вас есть произведения, написанные для детей, для подростков и для взрослых читателей. Скажите, для какой аудитории Вам писать легче всего?

-Легче всего мне писать для ребят, потому что я очень быстро нахожу с ними общий язык, и понимаю их образ мыслей. Но чтобы писать для детей, надо постоянно с ними общаться и следить за новинками детской литературы. Поэтому, когда я ушла с педагогической работы, то стала работать для взрослых, хотя, иногда очень хочется отвлечься и написать что-нибудь озорное и забавное.

-Ваши произведения великолепно погружают читателя в определённый исторический период, позволяют прочувствовать те или иные события, происходящие в жизни персонажей. Во многом это достигается благодаря мелким деталям быта того времени и явным воспоминаниям очевидцев. Например, роман «Мера бытия», в котором столь ярко описаны будни блокадного Ленинграда. А как проходит подготовительная работа над произведением? Расскажите немного об этом.

-Подготовительная работа проходит в голове, когда возникают общие очертания романа. Здесь надо правильно выбрать эпоху, в которой ориентируешься, поместить туда героя и заставить его действовать. Все остальные детали и бытовые моменты проистекают из обстановки и ближайшего окружения. Например, если герой едет в поезде начала XX века, то я нахожу в интернете описание поезда, картинки, воспоминания о поездах, форму проводников, информацию о том, как заправляют паровоз водой из колонки и так далее. Даже если мне все подробности не пригодятся в тексте, я должна их знать на уровне очевидца. Конечно, такая скрупулёзность отнимает много времени. В книге «Мечта длиною в лето», когда я описывала лесные пожары, то прочитала даже инструкцию для лесников. И хотя, таким образом, прорабатывается практически каждый эпизод, всё равно остаётся много ошибок и неточностей, поэтому свои книги я не рискую относить к историческим романам.

-Да, без скрупулёзного подхода здесь не обойтись. Действия Ваших произведений развиваются не только в наше время, но и в середине, начале XX века. А ведь за последние сто лет очень многое изменилось: речь, идеология, одежда, жизненный уклад и так далее. При этом писателю необходимо как можно правдоподобнее изобразить описываемое время. Насколько Вам, как автору, во время работы над очередным произведением тяжело погружаться в описываемый период?

-Мне не тяжело, а очень интересно менять временные периоды и стилизовать текст и речь героев соответственно годам жизни. Это отвлекает от монотонности большой формы и даёт возможность передохнуть. Но само -собой, подобные переходы требуют дополнительных знаний о разных эпохах, и главное – надо иметь чувство языка, чтобы не получилось, что герои девятнадцатого века разговаривают как модные тусовщики с айфонами и планшетами. Причем, стилизовать надо не только речь и диалоги, но и слова автора, так что, если при описании современной обстановки я напишу «шкаф», то веком раньше он у меня будет «шифоньер», конфета- конфектой, а зелёнка, мазать разбитые коленки – синькой, потому что в начале XX века она была синего цвета. Кроме того, следует знать звучание имён в разных сословиях. К примеру, Николая в дворянской среде называли уменьшительным Ника, а Владимира Волей. Елизаветы и Елены часто были Лялями или Лёлями. В деревнях эти имена звучали по-другому, а замужних женщин часто величали по имени мужа: Володиха, Мирониха, и.т.п.
Но чтобы у автора и читателя произошло погружение в прошлое недостаточно одной речи, потому что к ней должно прибавляться знание обычаев, этикета, мод, досужих сплетен и всего того, из чего складывается рисунок времени. Тут надо вспомнить о литературе и читать, читать и читать.

-А какой исторический период Вам, как автору, интересен больше всего? И почему?

-Пожалуй, быстрее всего у меня идёт работа над началом XX века. Во-первых потому, что он пока недалеко от нас и сохранил о себе много памятных знаков, таких как книги или вещи. К этому времени можно прикоснуться, почувствовать его, подержать в руках. А во-вторых потому, что технический прогресс уже есть, и герои могут воспользоваться телефоном, но ещё не настолько, чтобы из-за этого сокращалось повествование, когда вместо нервного ожидания весточки от любимого, достаточно просто отправить сообщение с вопросом.

-Нет ли желания описать, к примеру, времена Петра I или, скажем, Дмитрия Донского?

-Нет, такое желание у меня не возникает по причине недостатка знаний о том времени. Я просто не справлюсь с работой.

-У каждого писателя есть своя, скажем так, литературная миссия. Одни пишут, чтобы развлечь своего читателя, помочь ему скоротать свободное время; другие – чтобы дать дополнительные исторические знания; третьи – чтобы через художественную литературу популяризировать традиционные семейные ценности, привлечь внимание читателя к духовным ценностям и так далее. А как бы Вы охарактеризовали свою миссию? Что Вас в первую очередь побуждает писать?

-Не знаю, как ответить на ваш вопрос о миссии, так как никогда не рассматривала свою работу с подобной точки зрения. Читатели ждут новых книг – я пишу. Если перестанут меня поддерживать, то я перестану писать.

-У каждого писателя есть свои особенности творческого процесса: кто-то на время работы уединяется в кабинете, а кому-то – привычней писать в шумном, многолюдном кафе; кто-то обязательно запасается сладостями, несколькими чашками горячего кофе, иными продуктами, а кому-то ничего этого не нужно; кто-то пишет исключительно в утренние часы, а кто-то – в ночные. Наверное, этот список также бесконечен… А как у Вас чаще всего протекает творческий процесс?

-Для работы мне нужен компьютер, интернет и относительный покой, когда меня не отвлекают каждые несколько минут или не перебивают мысли другим заданием. Чай, кофе, музыка, сладости, и тому подобное, не имеют значения. Единственное, что помогает, это моя ответственность довести дело до конца, если оно начато. Я бы даже не назвала своё занятие творческим процессом, т.к. для меня это просто работа, без полёта вдохновения и особой радости творчества.

-Работая над очередным произведением, Вы устанавливаете для себя обязательную ежедневную норму, — например, 5 вордовских листов, 10000 знаков, или пишите, полагаясь исключительно на вдохновение?

-Как я уже сказала, что вдохновение это не про меня. Но чтобы написать достаточно объёмный роман, необходимо работать каждый день, независимо от того, хочется тебе этого или лень. Так что я пишу ежедневно, но нормы у меня нет. Один лист печатного текста уже хорошо, три – вообще отлично! По авторскому листу (40 000 знаков) за раз, как иногда хвастаются другие авторы, я не пишу. Для меня такой объём – космос.

-Наверное, каждому писателю хорошо знакомо такое понятие, как творческий кризис. Иногда он бывает короткий, порой – довольно затяжной. Нередко возникает во время работы над очередным произведением. Одни авторы предпочитают просто пережидать его, другие – стремятся всячески бороться. А как обычно поступаете Вы? Если боритесь, то каким образом?

-Творческие кризисы, наверное, бывают у тех, кто пишет, полагаясь на вдохновение, а для меня важна регулярность, иначе я просто забуду имена героев и события в которых они участвуют, не говоря уже о таких мелочах как любимый цвет героя, беседы с друзьями и домашнее животное – собака или кошка. Так что позволить себе предаваться кризису во время работы я не могу. Но если вдруг у меня получается перерыв в работе, то заставать себя сесть за компьютер очень трудно, потому что сразу находится масса отговорок и тысяча других дел, отложенных до лучших времён.

-Вы работаете во многих прозаических жанрах, а не было никогда желания попробовать себя в поэзии?

-С поэзией у меня недружественные отношения, потому что я не могу срифмовать даже четыре строчки. Но моя сестра Ольга Шарко пишет очень хорошие стихи, поэтому если мне надо стихотворение в книгу, то я звоню ей и вопрос решается сам собой.

-С каких книг Вы бы рекомендовали новому читателю начать знакомство с Вашим творчеством?

-Мне кажется, что стоит начать с «Жизни как на ладони», как с моей первой «взрослой» книги, потом перейти к «Трём Аннам», а далее, как душа пожелает. В принципе, только две моих последних книги «Несёт меня лиса» и «Уроки каллиграфии» лучше читать именно в такой последовательности, одна за другой. Кто прочитает – поймёт почему.

-Благодарю Вас за столь интересные и подробные ответы. Искренне желаю дальнейших творческих успехов и, конечно же, неизменного читательского интереса ко всем Вашим произведениям!

— В заключении нашей беседы хочу поблагодарить всех моих читателей за внимание и поддержку. Всех вас люблю!

P.S.: Ознакомиться с полной подборкой книг Ирины Богдановой можно
здесь.

Похожие записи

• Мария Воронова: писать книги я мечтала с детства (0)
• Евгения Пастернак: мы не думали, что пишем книгу (0)